Кто же ты, ребенок-брахман с оленьими глазками?
Ливень начался внезапно, прерывистыми линиями, словно кто-то там наверху нажал кнопку, выпустив на «грешную землю»
потоки воды. Асфальт покрылся влажными крупными пятнами, и вскоре сам стал одним большим темно-сырым пятном.
Артем чертыхнулся, взглянул на погасшую моментально, промокшую сигарету и, подняв голову вверх, с укоризной глянул
на тяжелые тучи, нависшие над Вульборо.
читать дальшеНад чужим ему городком. В чужой стране, с чужими улицами, цветочными клумбами и прохожими. По крайней мере нет этой
боязни встретить кого-нибудь из знакомых на улице и изображать перед ним ярого оптимиста, думая про себя: «Ну и
какого? Спрашивать как у меня дела, если тебе плевать и на меня и на все мои дела вместе взятые». Лицемерие под
маской вежливости. А здесь все чужое. Хотя, понятие – свое, чужое…Разве есть такое? Откуда можно знать наверняка? А
разве в его собственной стране ему были рады? Друзья, родители, любимый человек? Слово «никто» отдавало терпкой
пустотой, как утренняя чашка кофе после бессонной ночи. Наверное, здесь ему будет лучше, здесь одиночество его будет
другим, раскрашенным в яркие цвета, как на детской раскраске. По крайней мере в эти месяцы работы.
Вспомнился вчерашний разговор по телефону. Пустые оправдания, начало издалека – все так, как должно быть, очередная
ошибка. «Не сошлись характерами», «непримиримые противоречия». Просто его не дождались. Хотя до этого шептали
прерывисто в трубку всякие терпко-нежные слова, захлебывались искренностью, клялись всеми известными богами. И не
дождались. А он потом не плакал, не бил кулаком стену. Обычное явление, не в первый, не в последний раз. Выкуренная
пачка сигарет, несколько прослушанных треков. Только бы заткнуть глотки всем этим лицемерам, которые твердят что-то
о вечной любви и томительном ожидании, о честности и порядочности.
Хотя…Пусть говорят, что хотят. Друзья… Им он нужен, когда у них проблемы, когда нужен советчик, утешитель,
бездушная подушка. Потому что, по законам Карнеги, людям нжно говорить то, что они хотят услышать, людям нужно
говорить исключительно о них самих. Твои проблемы - только твои проблемы.
Несколько крупных капель упали Артему на ресницы. Он моргнул, пытаясь избавиться от тяжелой влаги. Нащупал в кармане
свои скудные финансы. Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Пятьдесят баксов в кармане,квиточек о завершении
контракта, расставание с любимой, маму, которая надеется, что он, Артем, привезет деньги. Деньги, чтобы его младшая
сестренка могла учиться. Какое-то прямо отчаяние. Кто он? Нищий безработный студент, затерявшийся по другую сторону
океана. Ну почему у людей есть все? У них все получается в жизни, они легко переодолевают препятствия, а ему впору
опускать руки, садиться на покрытую пятнышками дождя скамейку и жалеть себя? Искать работу? В этом городке,
населенном пожилыми американцами, такими бездушно улыбчивыми. Что ж, по крайней мере, в России не часто увидишь
улыбающихся людей на улицах. А дождь выжидал, держал тему. Он хотел появиться эффектно, этот дождь. Препятствие на
его пути по уютному, зеленому Вульборо на берегу озера. Он выбросил в урну бесполезную теперь мокрую сигарету, и
огляделся в поисках укрытия. Через дорогу от него приветливо манил открытой дверью гараж, у которого стояло
намалеванное от руки объявление с изображенной на нем совой. «Книги. Диски. Пластинки» - машинально перевел он и
двинулся по направлению к магазинчику.
Не успел он зайти в вкусно пахнущее старыми книгами помещение гаража, как за его спиной остервенело застучал дождь.
У входа, поначалу невидимый из-за поставленных вразноброс стеллажей со старыми книгами, сидел старичок в клетчатой
рубашке. Своим сгорбленным видом, очками с толстыми стеклами он сам напоминал усталую старую сову.
- Прячетесь от дождя? – с доброй усмешкой спросил старичок.
- Да вот, зашел посмотреть. Я люблю книги. – в ответ улыбнулся Артем. На автомате, здесь все улыбаются.
Его русский акцент был узнан, и встречен с интересом.
- Из России?
- Ага – кивнул он, направившись к одному из стелажей с пожелтевшими книгами. – Работаю здесь, студент я.
Старичок понимающе кивнул и последовал за ним. Старые люди всегда рады общению, и иногда бывают даже навязчивы. Но
сейчас Артем вдруг понял, что ему нужно с кем-то пообщаться, кому-то выговориться. Иначе ощущение безысходности
поглотит его целиком, разъест подобно кислоте. Слово за слово, они поговорили о Второй Мировой, о коммунизме, о
безработице.
- А что такой невеселый? – спросил старичок из-за стекол своих круглых очков, наблюдая как юноша просматривает одну
книжку за другой.
- С девушкой расстался, работы нет, денег нет – вдруг, сам не ожидая от себя такой откровенности, произнес Артем, и
захлопнул исторический роман, который листал до этого. – До этого тоже были неудачные отношения. Я любил, а
меня…наверно нет. Мы были помолвлены. Потом расстались. До сих пор не могу забыть. Встречаюсь, а все не мое…- совсем
тихо закончил он.
Старичок-продавец снял с носа очки, протер полосатым носовым платком и только потом произнес скрипучим голосом
доброго сказочника:
- Помню, перед войной я встретил одну девушку. Влюбился, она в меня тоже. Через год, в аккурат перед войной я
ей подарил колечко с красивым камешком на помолвку, и сделал предложение. Она согласилась, и мы решили обвенчаться
после войны. Я ушел на фронт, а в следующий раз я увидел это колечко на пальце трупа на ее похоронах. Так и живу
один, холостяком до сих пор. встречался с другими, но никого не полюбил. А ее посиневший пальчик с колечком до сих
пор снится.
Артем оглянулся на рассказчика.
– I am sorry – только и смог он произнести. Банальная фраза, которой американцы умудряются выражать сожаление по
поводу какого-то неприятного события. Он почувствовал, как к горлу подступает комок. Ему ни с того, ни с сего стало
стыдно. Артем ощутил себя маленьким ребенком, который только что плакал о сломанной игрушке - таким нелепым сам себе
показался он. Расставание с девушкой? Ему всего 19, столько еще впереди будет таких "страданий". А многие из его
города бывали за рубежом? А многие учились в университете?
Перед глазами появилось лицо мамы, уставше-улыбчивое, мамы, которая ждет своего сына и будет рада ему, приедет он с
деньгами или нет. Мамы, которая жива. Нет денег? Этих бумажек? Сегодня нет - завтра будут. У него есть две ноги,
две руки, голова на плечах, он не инвалид, не бомж. Да что, здоровый молодой человек не найдет работу? Здесь или
дома, в России?
Старик улыбнулся ему, не грустно, а как добрый маленький домовой, с пониманием. Улыбкой, в которой читался опыт. Он
все понял.
Затем они сменили тему и снова поговорили о Второй Мировой, о коммунизме, о безработице.
Артем, глянув на улицу, увидел, что дождь закончился. Держа подмышкой несколько купленных книг, юноша улыбнулся
старику:
- Спасибо вам большое. Я к вам еще зайду.
В следующий свой приход за книгами он принес продавцу большую коробку шоколадок, купленную с первой зарплаты на
новом рабочем месте.
потоки воды. Асфальт покрылся влажными крупными пятнами, и вскоре сам стал одним большим темно-сырым пятном.
Артем чертыхнулся, взглянул на погасшую моментально, промокшую сигарету и, подняв голову вверх, с укоризной глянул
на тяжелые тучи, нависшие над Вульборо.
читать дальшеНад чужим ему городком. В чужой стране, с чужими улицами, цветочными клумбами и прохожими. По крайней мере нет этой
боязни встретить кого-нибудь из знакомых на улице и изображать перед ним ярого оптимиста, думая про себя: «Ну и
какого? Спрашивать как у меня дела, если тебе плевать и на меня и на все мои дела вместе взятые». Лицемерие под
маской вежливости. А здесь все чужое. Хотя, понятие – свое, чужое…Разве есть такое? Откуда можно знать наверняка? А
разве в его собственной стране ему были рады? Друзья, родители, любимый человек? Слово «никто» отдавало терпкой
пустотой, как утренняя чашка кофе после бессонной ночи. Наверное, здесь ему будет лучше, здесь одиночество его будет
другим, раскрашенным в яркие цвета, как на детской раскраске. По крайней мере в эти месяцы работы.
Вспомнился вчерашний разговор по телефону. Пустые оправдания, начало издалека – все так, как должно быть, очередная
ошибка. «Не сошлись характерами», «непримиримые противоречия». Просто его не дождались. Хотя до этого шептали
прерывисто в трубку всякие терпко-нежные слова, захлебывались искренностью, клялись всеми известными богами. И не
дождались. А он потом не плакал, не бил кулаком стену. Обычное явление, не в первый, не в последний раз. Выкуренная
пачка сигарет, несколько прослушанных треков. Только бы заткнуть глотки всем этим лицемерам, которые твердят что-то
о вечной любви и томительном ожидании, о честности и порядочности.
Хотя…Пусть говорят, что хотят. Друзья… Им он нужен, когда у них проблемы, когда нужен советчик, утешитель,
бездушная подушка. Потому что, по законам Карнеги, людям нжно говорить то, что они хотят услышать, людям нужно
говорить исключительно о них самих. Твои проблемы - только твои проблемы.
Несколько крупных капель упали Артему на ресницы. Он моргнул, пытаясь избавиться от тяжелой влаги. Нащупал в кармане
свои скудные финансы. Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Пятьдесят баксов в кармане,квиточек о завершении
контракта, расставание с любимой, маму, которая надеется, что он, Артем, привезет деньги. Деньги, чтобы его младшая
сестренка могла учиться. Какое-то прямо отчаяние. Кто он? Нищий безработный студент, затерявшийся по другую сторону
океана. Ну почему у людей есть все? У них все получается в жизни, они легко переодолевают препятствия, а ему впору
опускать руки, садиться на покрытую пятнышками дождя скамейку и жалеть себя? Искать работу? В этом городке,
населенном пожилыми американцами, такими бездушно улыбчивыми. Что ж, по крайней мере, в России не часто увидишь
улыбающихся людей на улицах. А дождь выжидал, держал тему. Он хотел появиться эффектно, этот дождь. Препятствие на
его пути по уютному, зеленому Вульборо на берегу озера. Он выбросил в урну бесполезную теперь мокрую сигарету, и
огляделся в поисках укрытия. Через дорогу от него приветливо манил открытой дверью гараж, у которого стояло
намалеванное от руки объявление с изображенной на нем совой. «Книги. Диски. Пластинки» - машинально перевел он и
двинулся по направлению к магазинчику.
Не успел он зайти в вкусно пахнущее старыми книгами помещение гаража, как за его спиной остервенело застучал дождь.
У входа, поначалу невидимый из-за поставленных вразноброс стеллажей со старыми книгами, сидел старичок в клетчатой
рубашке. Своим сгорбленным видом, очками с толстыми стеклами он сам напоминал усталую старую сову.
- Прячетесь от дождя? – с доброй усмешкой спросил старичок.
- Да вот, зашел посмотреть. Я люблю книги. – в ответ улыбнулся Артем. На автомате, здесь все улыбаются.
Его русский акцент был узнан, и встречен с интересом.
- Из России?
- Ага – кивнул он, направившись к одному из стелажей с пожелтевшими книгами. – Работаю здесь, студент я.
Старичок понимающе кивнул и последовал за ним. Старые люди всегда рады общению, и иногда бывают даже навязчивы. Но
сейчас Артем вдруг понял, что ему нужно с кем-то пообщаться, кому-то выговориться. Иначе ощущение безысходности
поглотит его целиком, разъест подобно кислоте. Слово за слово, они поговорили о Второй Мировой, о коммунизме, о
безработице.
- А что такой невеселый? – спросил старичок из-за стекол своих круглых очков, наблюдая как юноша просматривает одну
книжку за другой.
- С девушкой расстался, работы нет, денег нет – вдруг, сам не ожидая от себя такой откровенности, произнес Артем, и
захлопнул исторический роман, который листал до этого. – До этого тоже были неудачные отношения. Я любил, а
меня…наверно нет. Мы были помолвлены. Потом расстались. До сих пор не могу забыть. Встречаюсь, а все не мое…- совсем
тихо закончил он.
Старичок-продавец снял с носа очки, протер полосатым носовым платком и только потом произнес скрипучим голосом
доброго сказочника:
- Помню, перед войной я встретил одну девушку. Влюбился, она в меня тоже. Через год, в аккурат перед войной я
ей подарил колечко с красивым камешком на помолвку, и сделал предложение. Она согласилась, и мы решили обвенчаться
после войны. Я ушел на фронт, а в следующий раз я увидел это колечко на пальце трупа на ее похоронах. Так и живу
один, холостяком до сих пор. встречался с другими, но никого не полюбил. А ее посиневший пальчик с колечком до сих
пор снится.
Артем оглянулся на рассказчика.
– I am sorry – только и смог он произнести. Банальная фраза, которой американцы умудряются выражать сожаление по
поводу какого-то неприятного события. Он почувствовал, как к горлу подступает комок. Ему ни с того, ни с сего стало
стыдно. Артем ощутил себя маленьким ребенком, который только что плакал о сломанной игрушке - таким нелепым сам себе
показался он. Расставание с девушкой? Ему всего 19, столько еще впереди будет таких "страданий". А многие из его
города бывали за рубежом? А многие учились в университете?
Перед глазами появилось лицо мамы, уставше-улыбчивое, мамы, которая ждет своего сына и будет рада ему, приедет он с
деньгами или нет. Мамы, которая жива. Нет денег? Этих бумажек? Сегодня нет - завтра будут. У него есть две ноги,
две руки, голова на плечах, он не инвалид, не бомж. Да что, здоровый молодой человек не найдет работу? Здесь или
дома, в России?
Старик улыбнулся ему, не грустно, а как добрый маленький домовой, с пониманием. Улыбкой, в которой читался опыт. Он
все понял.
Затем они сменили тему и снова поговорили о Второй Мировой, о коммунизме, о безработице.
Артем, глянув на улицу, увидел, что дождь закончился. Держа подмышкой несколько купленных книг, юноша улыбнулся
старику:
- Спасибо вам большое. Я к вам еще зайду.
В следующий свой приход за книгами он принес продавцу большую коробку шоколадок, купленную с первой зарплаты на
новом рабочем месте.
@темы: тварьчество
-
-
26.02.2010 в 10:44-
-
26.02.2010 в 22:41это одна из работ на конкурс